Леонид Алёхин - Сердце Чёрного Льда [С иллюстрациями]

— Ты слишком сильно оттягиваешь тетиву.

— Ты слишком рано отпускаешь тетиву.

— Ты не задерживаешь дыхание.

— Ты не выдыхаешь.

— Ты никогда не научишься стрелять.

— А я и не хочу! — закричал Миха и со всей силы швырнул лук в снег. — Зачем оно мне?!

Все это время он старался не думать, что означает круг на древесном стволе. К чему он готовится, всаживая в него стрелу за стрелой?

— Так нужно, — Хатэ подняла лук и протянула ему. — Это должен быть ты.

— Что я? Что я должен?

— Ты должен выстрелить. Только ты можешь убить йоро-мангу.

Йоро-мангу. Оборотень из Кагалыма. Слуга Черной Звезды.

Алан Атмос. Старшина рудознатцев.

Отец Михи.

— Почему я? — спросил он шепотом. — Если надо… почему не дед Ойон? Не ты?

— Должен ты, — Хатэ подошла к нему, расстегнула Михе воротник, повела по шее указательным пальцем. — Когда злой дух поселяется в теле, он прогоняет душу из сердца. Сердце йоро-мангу превращается в кусок льда. А душа убегает и прячется здесь.

Ноготок тангу уперся в ложбинку между ключицами Михи.

— Если позвать душу наружу — оборотень умрет. Но твой отец не простой оборотень. Он слуга самих Хозяев. В его жилах их черная кровь. Его душа крепко заперта.

Ноготок царапнул кожу Михи.

— Чтобы позвать душу твоего отца — нужна твоя кровь. Душа услышит ее голос и бросит тело. Йоро-мангу умрет. Большое Зло не случится.

— Ты должен будешь напоить острие стрелы из своей руки. Вот так, — Хатэ показала, как втыкать стрелу в предплечье, чтобы не задеть мышцы. — А потом ты попадешь йоро-мангу сюда, — она прикоснулась стрелой к ложбинке. — И освободишь его душу.

— Как вам это нравится, Алан? — спросил управляющий, обводя рукой опустевшие дома тангу.

Мастер Атмос был бледен и выглядел изможденным. Однако же для человека, потерявшего сына, он держался молодцом.

— Я ожидал чего-то в этом роде, сударь Килич. Капитан Сурга считает, что тангу виноваты в пропаже Михи. И в других ужасных делах тоже.

Благородный Терво пребывал в замешательстве. Он обернулся к Маю, застывшему рядом с Атмосом белым столбом, Снежным Человеком. От Следопыта вроде даже тянуло холодом.

— Так и есть, — сказал Май Сурга. — Мои люди наткнулись в Котловине на трупы людей, убитых дикарями. Там несколько десятков человек. Рабочие, рудознатцы, есть даже Следопыты. Спешил вам доложить и встретил Мастера Атмоса.

— Вот твари, — Бор сжал громадные кулаки. — А ведь говорил вам батюшка, сударь Килич, только вы не верили. Он знал, как с волчатниками дело иметь.

— Постойте, я не понимаю, — управляющий переводил взгляд то на одного, то на другого собеседника. — Капитан Сурга, милейший, вы уверены, что это наши тангу постарались? Не пришлые дикари? Не каторжники?

— Может, и пришлые, — угрюмо сказал Май. — Только зачем наши-то с места сорвались? Все и сразу.

— Нет, я решительно отказываюсь в это поверить, — Терво замотал головой. — Бор, дружок, давай моего йотуна. И построй стрельцов. Мы отправляемся в Котловину.

Управляющий обернулся к Атмосу.

— Я должен увидеть все своими глазами. Вы поедете со мной, Алан?

— Всенепременно, — по щекам Мастера прокатились желваки. — Может, я найду там Миху.

— Что мы делаем здесь? — спросил Миха.

Хатэ не отвечала. Она не разговаривала с ним и замечала Миху не больше, чем поваленный ствол ели, за которым они укрывались. Сначала было просто обидно. По истечении двух часов бдения у тлеющего костерка равнодушие охотницы вывело Миху из себя.

— Слушай, я с тобой разговариваю или с кем?! — гаркнул он.

— Тихо! — велел дед Ойон, появляясь за спиной Михи.

Вот только что его не было. И вот он здесь.

Горбится, опираясь на узловатую палку. Смотрит на Миху одним глазом.

— Хатэ молчит не потому, что не хочет с тобой разговаривать. Хатэ молчит потому, что занята. Она отводит от нас глаза Хозяев Кагалыма. Лучше ей не мешать. Хозяева совсем близко.

Миха хотел было спросить, как маленькая Хатэ отводит ледяные глаза Хозяев. Но тут дед Ойон шикнул и прижал палец к губам.

Хатэ метнулась, разворошила костерок и быстро-быстро закидала его снегом.

Миха не сразу понял, в чем дело. Дед Ойон указал палкой вниз, в Котловину.

Осторожно приподнявшись над поваленной елью, Миха увидел спускающуюся по склону вереницу людей — стрельцов в полушубках и круглых шапках, белых Следопытов, разношерстно одетых поселенцев.

Среди них он острым глазом углядел управляющего Килича. Справа от него шел, настороженно озираясь, здоровяк Бор. Слева помощник отца, молодой Мастер Калад.

Сердце Михи екнуло и пустилось вскачь. Позади Терво Килича, рядом с высоким Следопытом, надвинувшим на лицо капюшон, шел его отец, Алан Атмос.

Йотунов пришлось оставить наверху и спускаться в раскоп пешком. Обычно покорные твари упирались вовсю, глухо ревели, но отказывались идти в Котловину. Еще одна странность в копилку сегодняшних безумств.

На краю раскопа благородного Терво охватило беспокойство. Живот свело и по всему телу прокатилась волна озноба.

Он даже сунул руку под шубу, под рубахи, и нащупал нагрудную цепь с Сердечным Камнем. На одно ужасное мгновение управляющему показалось, что его Камень, родовой Рубин семьи Килич, пропал. Рука не ощутила привычного тепла.

Лишь зажав оправленный в золото Рубин в кулаке, Терво почувствовал горячий пульс. Сразу полегчало, и беспокойство отодвинулось.

Но спуска «громовых саней» по накатанной рудными машинами колее он все равно ожидал с нетерпением.

Нехорошее чудилось Терво Киличу в морозном воздухе Ледяной Котловины. Он бы и сам не взялся объяснить, от чего вставали дыбом волосы под его соболиной шапкой.

Вроде чей-то пристальный взгляд неотступно сверлил ему затылок. Обернувшись, он увидел лишь Мастера Атмоса, глядевшего себе под ноги.

— Десять человек послал наверх, следить за окрестностями. Еще десяток на тракт, смотреть за йотунами и на всякий случай, — доложился Бор. — Остальные пять десятков при нас, и три мы оставили в поселке. Думаю, справимся с любыми дикарями.

Верный Бор чувствовал, что хозяину не по себе. Старался успокоить, как мог.

— Молодец, Бор, — кивнул Терво. — Полагаюсь на тебя. А где ваши люди, капитан Сурга?